Как проводится интервью, свидетельская позиция.
Майкл Уайт (White, 2004) предложил использовать разработанную им же в нарративном подходе практику свидетельствования (см. Уайт, 2010, стр. 182-241) в консультировании пар. Такого рода структура интервью может использоваться и при нарративном консультировании семей с детьми и при любой нарративной терапии, когда консультируются несколько людей. В самом начале беседы, терапевт может спросить клиентов, не возражает ли кто-то из них, если он, терапевт, будет беседовать с ними по очереди, в каждый момент времени, говоря с одним человеком, а другой (ие) в это время стараются перейти и оставаться в позиции свидетеля беседы - слушать так, как будто это важная и интересная, но радиопередача или разговор попутчиков в транспорте.
Понятно, что в действительности это не так, и терапевт просто обсуждает с человеком возможность и стремление возвращаться к такой позиции («открытой и восприимчивой» (Freedman and Combs), когда он слушает другого (их) во время встречи. В случае, если ему крайне необходимо сказать, он может что-то сказать, но чтобы облегчить пребывание в позиции свидетеля человеку можно предложить ручку и бумагу, чтобы он мог записывать те вещи, которые считает важным не забыть, и которые у него будет возможность озвучить, когда он будет откликаться на услышанное.
Обычно консультант по очереди проводит симметричные по смыслу вопросов беседы. То есть, спросив одного партнера о его целях, задачах и планах на эту встречу, и, возможно, сформулировав с ним версию запроса в течение 10-15 минут, терапевт прежде, чем двигаться дальше поговорит на эту же тему с другим партнером, - ответы у партнеров и соответственно содержания бесед будут разными, а тема общая. Обращаясь к тому партнеру, который был в позиции свидетеля, слушал, терапевт в первую очередь спрашивает его свидетельский отклик. Полезно бывает начать с вопросов «было ли что-то, в том, что Вы услышали, что хотя бы минимально Вас обрадовало?» Дальше можно задать какие-то из обычных вопросов свидетельского отклика (Уайт, 2010, стр. 208-211) Иногда ответ на первый вопрос может послужить точкой входа в описание предпочитаемой идентичности, в разговор о ценностях человека, узнав, что именно человека обрадовало, терапевт может спросить «почему это его обрадовало, что это может говорить о том что для него важно, о его целях и\ или ценностях и.т.д. (White, 2004, стр. 21 и далее)
Часто, спросив отклик на услышанное, терапевт задает вопросы такие же или близкие по смыслу к тем, которые обсуждались с другим участником беседы. Так происходит в начале встречи, на стадии формулирования текущих задач и запросов или обсуждения прошедшего с предыдущей встречи времени, но дальше беседы могут идти как симметрично, так разными маршрутами (особенно если запросы разные), или в чем- то переплетаясь и дополняя друг друга.
Множественная экстернализация при работе с парами Когда на приеме несколько людей, - это касается и нарративной терапии с семьями с детьми (см. White & Morgan, 2006), и нарративной терапии с парами, - и консультант беседует с ними всеми, они могут называть в качестве проблем разные вещи. В этом случае мы можем с каждым участником вести экстернализоционную беседу, исследуя его отношения с влияющей на него проблемой, при этом проблемы отделяются ото всех, и с помощью вопросов терапевта клиенты смотрят на взаимодействие проблем между собой. В этом случае разделяются проблемы и люди. И люди вместе, как группа, смотрят и решают, как поступить с группой проблем, которые часто ведут себя как слаженная команда, выступая на стороне друг друга, поддерживая и усиливая друг друга, что нередко вдохновляет людей тоже объединиться и выступить как команда в отношениях с проблемами и в своих усилиях по трансформации этих отношений.
Например, частое сочетание при дуальной экстернализации [1] в работе с парами это Страх отвержения, культурно поддерживаемый [2] у женщин и поэтому чаще присутствующий у женщин, и Страх контроля (долженствования) культурно поддерживаемый [3] и чаще присутствующий у мужчин (в разнополых парах). И когда у людей есть возможность исследовать отделенные Страх отвержения и Страх контроля и посмотреть, что происходит, когда эти страхи встречаются, делается понятно, как они усиливают друг друга.
Страх отвержения заставляет быть очень внимательной ко всему, что может намекать, что партнер отвергает \ муж не любит, интерпретировать огромное количество событий совместной жизни именно как отвержение (например, если муж смотрит в телевизор, а не на жену, с точки зрения Страха отвержения это никогда не значит, что ему интересен футбол, это всегда значит, что жена ему неинтересна). И поскольку это именно Страх, он пугает, (в данном случае в пределе тем, что человек будет отвергнут полностью и весь «очень плохой и отвергнутый» утратит своего близкого партнера навсегда). И, пугая, такой страх чаще вдохновляет на действия - человек стремиться сделать что-нибудь, чтобы опровергнуть страх и избавиться от навеваемых им тревожных перспектив, на практике он стремится все-таки добиться подтверждений любви. Женщина надевает прозрачное белье и пытается конкурировать с финалом кубка мира во время пенальти (меньшее подтверждение Страху отвержения не нужно), жена заранее готовит потрясающий обед и приглашает мужа к общему столу с детьми прямо с делового ужина и пр.
Все это с легкостью интерпретируется находящимся в тесном контакте с мужчиной Страхом контроля как посягательство на свободу и угроза оказаться в идентичности униженного, подчиненного, «тряпки». Страх Контроля информирует мужчину, что необходимо немедленно пресечь попытку захвата и подавления и подсказывает поведение, которое будет тут же проинтерпретировано Страхом отвержения как подтверждение худших опасений – его правоты. Отодвинуться от жены и сделать звук телевизора громче, вообще не брать трубку и пр. Действуя как команда, Страх отвержения и Страх контроля могут доводить людей до изнеможения, их настойчивое (в том числе за счет мощной культурной поддержки) вмешательство в жизнь пары может длиться месяцами, годами и даже десятилетиями, и люди часто проявляли большой интерес к тому, чтобы исследовать, что важного и ценного они обнаруживали в своей совместности в минуты \ дни, когда были свободны от Страхов, что, возможно, позволило им продержаться так долго, несмотря на все усилия проблем.
Во время экстернализационной беседы люди могут отделить свое предпочитаемое, согласующиеся с их предпочитаемыми версиями себя, поведение и понимание от навязываемого им проблемами, и в присутствии друг друга озвучить, как бы они хотели поступать и думать сами (например, не сбрасывать звонок, а сказать «я на встрече, перезвоню»; или, воспользовавшись, тем что муж все равно занят матчем, заняться своими делами и пр., или заботиться о партнере из собственных гуманистических соображений и знаний, а не опираясь на предлагаемое Страхами допущение, что они должны очень стараться, чтобы заслужить любовь, и только страхи и предлагаемое ими превентивное поведение смогут защитить от того, чтобы близкий человек узнал их «настоящие лица» и в ужасе «убежал» \ отверг).
Они также могут формулировать метафоры изменения своих отношений с проблемами и обсуждать, как партнеры, если хотят, могут выступать на стороне друг друга, а не пробоем. Например, они могут захотеть, или не захотеть помогать друг другу заметить, что они «не одни» (что проблема рядом и начала действовать) и вспомнить, что для них важно и чего они хотят. Например, мужчина решил расстаться со Страхом контроля, но пока он в процессе расставания, и Страх не хочет уходить и пытается вернуть свои уютные позиции в этой паре, муж может попросить жену строить предложения так, чтобы у страха было меньше шансов его атаковать - говорить не «декларативно утвердительно или обвиняющее, а просить». Влияющий на женщину Страх отвержения будет против, с его точки зрения просящий находится в очень уязвимой позиции и лучше сразу обезопасить себя требованиями [4]. Этот ход Страха отвержения беседа, проходящая в ключе множественно экстернализации, позволит быстро обнаружить и распознавать в дальнейшем. И так далее.
Таким образом, исследуются и трансформируются разнообразные проблемы, препятствующие тому, что предпочитаемые идентичности были сформулированы, представлены друг другу и поддержаны.
1 - Про двойную экстернализацию см. также Freeman, J., Epston, D. & Lobovits D. стр. 61
2 - Например, доминирующими идеями, что женщина может быть счастлива и «полноценна» только находясь в отношениях, и, соответственно, ей надо очень стараться в них всегда быть; что женщина полностью отвечает за то, какие отношения (за их качество), и за то, чтобы они были; что настоящая мудрая женщина найдет способ удержать мужчину, а настоящий мужчина все равно «в лес смотрит».
3 - Например, идеями, что семья, любовь и дети нужны женщинам, а мужчины в это все заманиваются гормональной хитростью; что мужчина не может быть счастлив и полноценен, просто находясь в отношениях или слишком в них вовлекаясь; что он должен не потерять контроль, быть главой и не дать женщине сделать его несчастным, не мужчиной, полностью подчиненным ее главному жизненному стремлению - заманить и удержать его в семье с целью иметь неограниченный доступ к его ресурсам.
4 - Кажется, большинство страхов, обещая людям защиту, на деле убеждают их вести себя таким образом, чтобы и привести к тому, чем они пугают. Это позволяет страхам расти и дольше жить с людьми, что, вероятно, и является их единственной настоящей целью.