В мировой истории мы можем обнаружить разные представления о духовности. По словам Майкла Уайта, в западной культуре духовность присутствовала в трех формах: восходящей (асцендентной), внутренней (имманентной) и внутренне-восходящей (асцендентно-имманентной).
Имманентные формы духовности достигаются не путем вознесения над поверхностью повседневной жизни, а путем погружения в некие глубины под этой поверхностью. Подобной духовности можно достичь, если "глубоко и полно быть в контакте с тем, кем ты являешься", если "быть в контакте со своей природой". Значительная часть популярной психологии основывается на таком представлении о духовности.
Уайт полагает, что именно об этой форме духовности писал в своих работах Мишель Фуко. Эта духовность позволяет ценить в человеческой жизни видимое, а не невидимое. Она дает нам возможность ценить в человеческой жизни те события, которые могут стать основой для сведущего самосозидания в соответствии с определенной этикой, те события, которые помогают вырваться из данности настоящего, стать иным по сравнению с тем, кем ты являешься сейчас. Это духовность, связанная с осознаванием и пониманием того, что ты на самом деле знаешь и умеешь, с исследованием возможных способов прожить собственную жизнь - в противовес тому, что было кем-то и когда-то предписано. Иногда это отказ от определенных форм индивидуальности, осознанный выход за пределы "необходимых", "обязательных" способов бытия в мире, исследование альтернативных способов жить, а также идей и ценностей, связанных с этими способами.
Психотерапия - это обсуждение того, как определенные способы действовать и думать влияют на жизнь человека, на его отношения с другими людьми. Способы действовать и думать постоянно меняются, и представления о предпочитаемой жизни у человека так же текучи. Подобное обсуждение позволяет людям осознать многие убеждения, имеющиеся в культуре относительно того, что значит "быть человеком", состояться и т.п., - и избавиться от их ограничивающего воздействия, перестать сравнивать себя с нормами развития, классифицировать себя в категориях "здоровья" и "болезни", "зависимости" и "независимости" и пр. - любых воплощениях гауссовой кривой.
Нарративный практик предлагает человеку сосредоточиться на ярких мгновениях его жизни, которые выпадают за рамки ограничивающих, тупиковых проблемных историй, - и спрашивает, не отражают ли эти мгновения какие-то альтернативные способы жизни, которые могли бы оказаться более подходящими; психотерапевт присоединяется к человеку в исследовании тех знаний и умений, которые могут быть связаны с альтернативными способами жить и воспринимать себя. Духовность на поверхности жизни заставляет нас, психотерапевтов, помнить о том, что чрезмерная уверенность в себе может привести к тому, что мы сами начнем воспроизводить те практики злоупотребления властью, против которых выступаем. Мы должны всегда отслеживать реальное воздействие нашей коммуникации на человека, который обратился за помощью.
В терминах практики, существует очень значимое различие между произведением вмешательства, с одной стороны, основанного на некоем внешнем, формальном анализе проблемы, предложениями к людям поработать над их «независимостью», или «ростом» и т.п. – и, с другой стороны, тем, чтобы побуждать людей обращать больше внимания на те эпизоды их жизни, которые могут иметь характер исключения, эпизоды, которые могут вступать в противоречие с безрадостными и тупиковыми сюжетами их жизненных историй.
Мелкие драгоценности, священные мгновения повседневной жизни имеют очень большое значение для М.Уайта. Это те маленькие события, которые лежат в тени доминирующих историй и игнорируются. Если обратить на них внимание, они вызывают почтение, а иногда – благоговение. Это события, связанные с выживанием перед лицом ситуаций, которые этому противоречат. Почему в последнее время нам стало так трудно ценить эти маленькие священные моменты? Возможно, потому, что они выпадают за пределы этики контроля, доминирующей в современной культуре. Они никак не связаны со столь ценимой в наши дни способностью контролировать собственную жизнь, с так называемой ответственностью.
<p text-align:="" justify;"="">Как отмечал Фуко (1988), сейчас, когда люди говорят об этике, они в основном имеют в виду правила и кодексы. Они, несомненно, важны, но этим этика не исчерпывается. Жаль, что в наши дни правила и кодексы отодвинули на второй план и затмили собой личную этику. Последствия этого особенно видны, когда мы рассуждаем о профессиональной этике. Апеллирование к кодексу вместо привлечения личных этических рассуждений способствует злоупотреблению властью, заключенной в профессиональной позиции психолога или психотерапевта.